Изменение военно-политической обстановки
Первый раз военно-политическую уве¬ренность Финляндии пошатнула победа
Красной Армии под Москвой зимой 1941— 1942 годов, когда немцы вынуждены
были отступить на несколько сот километров, не¬ся потери в военной
технике и живой силе.
Окончание Сталинградской битвы в 1943 году и уничтожение 6-й армии
немцев и стремительное наступление советских войск открыли глаза многим.
Высшее поли¬тическое и военное командование понима¬ло, что Германии
войну не выиграть. Выйти из войны сразу не представлялось возмож¬ным,
для этого стоило подыскать подходя¬щий случай. Президент вел
двойственную политику. Она открывала возможность вы¬хода из войны, но,
поскольку Германия бы¬ла еще сильна, надо было продолжать вести боевые
действия.
Окончательный и необратимый поворот в войне произошел в июле 1943 года,
когда Красная Армия отразила последнее страте¬гическое наступление
немцев на Курской дуге и начала большое наступление, разбив группу армий
Центр. Красная Армия захва¬тила стратегическую инициативу и уже не
упускала ее. Наступление ее не прерыва¬лось вплоть до начала 1944 года.
Немцев вынудили к отступлению широко по фронту.
Поражения немцев и на других театрах военных действий были
сокрушительными. После военного успеха, достигнутого в Се¬верной Африке,
западные союзники в июле 1943 года высадились в Сицилии и примерно через
месяц в Италии, которая капитулиро¬вала 8 сентября 1943 года. Западные
союз¬ники беспрерывно бомбили Германию. Промышленные предприятия
Германии и го¬рода постепенно становились развалинами. Военное
командование Германии понима¬ло, что в данной ситуации Финляндия может
выйти из войны, и планировало свои дейст¬вия в соответствии с этим.
Поражения немцев, победы союзников и направленная пропаганда — все это
влияло на действия военного командования. Участ¬ники Сопротивления
присылали в Беломорск сведения о бесчеловечности и жестокости финнов на
захваченной ими территории. Эти сведения переправлялись в Москву, а
отту¬да, порой разукрашенными, они шли в газе¬ты и на радио. Москва
заботилась, чтобы негативные сведения о финнах шли в Анг¬лию,
Соединенные Штаты, а также в непри¬соединившиеся страны. В Москве не
осталось незамеченным, что Финляндия особен¬но болезненно относится к
английской про¬паганде, и советские специалисты использо¬вали английские
средства пропаганды в сво¬их интересах. В советском посольстве в Лондоне
отпечатали письмо О. В. Куусине¬на, в котором рассказывалось, как
финские оккупанты уничтожали невинных людей, за¬ключали их в концлагеря,
где люди голода¬ли. В письме также говорилось о примене¬нии
издевательской системы оплаты труда.
В результате поражений немецких войск и распространяемой западными
странами нелицеприятной для финнов информации в Финляндии назрел первый
за время войны политический кризис. Так называемая мир¬ная оппозиция 20
августа 1943 года переда¬ла президенту Рюти адрес, в котором
вы¬двигались предложения, как Финляндия мо¬жет выйти из войны. В адресе,
подписанном 33 представителями различных партий, в ча¬стности,
говорилось:
«Мы полностью осознаем, что современ¬ная обстановка требует от
правительства других действий. В связи с этим хотим ко¬ротко высказать
свои пожелания, чтобы правительство предприняло все возможные меры для
выхода Финляндии из большой войны и путем соответствующих обстановке
переговоров обеспечило независимость страны, свободу и мир. По нашему
мнению, надо немедленно приступить к изучению та¬ких возможностей.
Мы высказываем Вам, господин Прези¬дент Республики, свою озабоченность
за судьбы страны и вместе с тем осмеливаем¬ся просить Вас в проводимой
Вами внешней политике обратить внимание на следующие наши предложения».
Адрес сам по себе был ко времени и к ме¬сту, но один из подписавшихся
опубликовал его в шведской прессе, что было на этот мо¬мент невыгодным
для Финляндии. Содер¬жание его деморализующе сказалось на фронтовиках, а
противникам показало, что финский народ не является в своих помыслах
единым. По этому поводу на заседании пар¬ламента была очень острая
дискуссия, во время которой споры доходили до крайно¬стей. Адрес мирной
оппозиции нашел под¬держку, но был подвергнут также серьез¬ной критике,
в частности, за то, что попал в прессу. Безусловно, это оказало влияние
и на военное руководство.
Посол США в Финляндии получил письмо Куусинена и передал его содержание
в Ми¬нистерство иностранных дел Финляндии, ко¬торое довело его 9.10.1943
года до Главно¬го командования. Командование было раз¬досадовано тем,
что их солдат на весь мир обвиняют в бесчеловечности и грабежах, к
которым, по мнению командования, они были непричастны, но поскольку
Главное командование, конечно, не могло знать все¬го, что происходит на
оккупированной тер¬ритории, то немедленно направило запрос военному
коменданту. Комендант Военно¬го управления столь же незамедлительно дал
ответ, в котором отклонил все обвине¬ния, заявил, что нормы выдачи
продовольст¬вия совершенно одинаковы как в Финлян¬дии, так и Восточной
Карелии и что в распре¬делении труда и заработной плате не было
различий. О концлагерях он не счел нужным говорить, так как уже было
запланировано их переименование. Комендант Военного управления успел
осуществить в последний момент «элементы улучшения» обращения с местным
населением. Некоторые «гуман¬ные» поправки, такие, как открытие школ для
русских, осуществили только после по¬ступления запроса. В сущности
военный ко¬мендант выпутался довольно легко и ловко, поскольку у него не
спрашивали, как дела обстояли раньше.
В Советском же Союзе на основании по¬лучаемой от членов Сопротивления
информации сложилось мнение, что финские сол¬даты и офицеры по своей
жестокости не уступали немцам. На Тегеранской конферен¬ции
28.11.—1.12.1943 года Сталин сказал Рузвельту и Черчиллю, что финны были
все¬гда жестоки и беспощадны к русскому населению, как и немцы.
Министры иностранных дел Советского Союза, США и Англии собрались в
Москву 19-30.10.1943 года для подготовки встречи большой тройки в
Тегеране. Главными воп¬росами переговоров были открытие второ¬го фронта
во Франции, послевоенное пере¬устройство в Европе и наказание военных
преступников. Министры начали с заявле¬ния, что все союзники Германии
должны бы¬ли безоговорочно сдаться.
По поводу Финляндии не пришли к едино¬му мнению, и вопрос остался
нерешенным. Высшее руководство Финляндии было обес¬покоено ходом
Московского совещания. Должна ли была Финляндия безоговорочно сдаться?
Тревоги добавляло и то, что мос¬ковское радио давало питающую эту
трево¬гу информацию. По радио читали уже из¬вестное письмо Куусинена
«Финляндия без маски», в котором он осуждал финских ок¬купантов.
Руководство Финляндии вздохнуло с об¬легчением, когда в ноябре 1943 года
Моск¬ва сочла возможным предложить Финлян¬дии провести переговоры о
мире. Совет¬ский посол в Стокгольме Александра Коллонтай 20 ноября 1943
года передала Фин¬ляндии сообщение, в котором говорилось, что если
Финляндия желает вести мирные переговоры, то ее представителей ждут в
Москве, и что у Советского Союза нет на¬мерения превращать Финляндию в
свою провинцию и ограничивать ее самостоятель¬ность и независимость,
если проводимая Финляндией политика не будет вынуждать к этому.
Передавая сообщение Москвы, Коллонтай заметила, что предложение
Советского правительства не означает безусловной ка¬питуляции Финляндии.
Для успокоения фин¬нов Москва дала понять, что не требует пре¬следования
и наказания Маннергейма. Предложение означало также установление полной
ясности в вопросе с восточной Каре¬лией.
Большая тройка в Тегеране приняла мно¬гие исторические для мира решения
и во многом так, как этого хотел Сталин. Союз¬ники должны были высадить
войска в Север¬ной Франции, восточная граница Польши должна была
пролегать по так называемой линии Керзона. Решили также, что страны
Прибалтики останутся Советскому Союзу и что Германию после войны поделят
на само¬стоятельные государства.
Руководители Большой тройки в послед¬ний день совещания успели
поговорить о судьбе Финляндии. Хотя Сталин и считал финнов коварными и
жестокими, все же он высказался за то, что интересы смело сра¬жавшейся
за свою независимость Финлян¬дии следует принять во внимание. Рузвельт и
Черчилль предлагали сделать кое-какие скидки в условиях мирных
переговоров, но Сталин их не принял. Советский руководи¬тель уточнил
свои требования по отношению к Финляндии, и ни у кого не возникло
возра¬жений. Эти требования в основе своей сле¬дующие:
условия мирного договора 1940 года ос¬таются в силе;
Ханко и Печенгу присоединить к Совет¬скому Союзу;
Финляндия порывает с Германией и вы¬дворяет немцев из страны;
финны выплатят репарации в размере 50 процентов от нанесенного ущерба;
финны объявят демобилизацию.
Военное командование Финляндии в еже¬годном ответе записало некоторые
положи¬тельные результаты своего правления за 1943 год.
«По мере того как работа Военного упра¬вления получала свое развитие,
жизненный уровень населения постоянно повышался. Вместе с тем улучшалось
настроение насе¬ления и укреплялось его доверие к Военному управлению.
Причинами повышения на¬строения населения, кроме укрепления хо¬зяйства,
были высокий урожай, увеличение поголовья домашнего скота и постоянное
увеличение приусадебных участков».
К тому времени Военное управление уже знало, что Карелию придется
оставить, и осенью 1943 года штаб разработал план осуществления
эвакуации из Восточной Ка¬релии. План был готов к ноябрю 1943 года.
Эвакуации подлежало только родственное финнам население. Ненациональных
пред¬полагалось оставить по месту их жительства или в концлагерях.
План был разработан с позиции проиграв¬шей стороны и чтобы не сердить
победите¬ля. Намечалось вывезти лишь те материалы, которые привезли сюда
из Финляндии, До¬машний скот вывозился только в том случае, если в
Финляндию выезжали его владельцы. Подлежащих эвакуации насчитывалось по
предварительным оценкам 43 000 человек.
В марте 1944 года поступили указания о работах по ликвидации объектов и
сооружений при оставлении Карелии. Эти указа¬ния сводились к тому, что
все работы по ликвидации были запрещены, если того не требовала военная
обстановка. В указаниях уточнялось, что за такие работы отвечают
воинские подразделения.
К уходу из Карелии были подготовлены заранее, по разработанным планам. С
дру¬гой стороны, из стратегических соображе¬ний стремились удержать
Карелию в своих руках как можно дольше. Маннергейм хо¬тел, чтобы в
оборонительном отношении Восточная Карелия была сильной. В феврале 1944
года он еще не был уверен, что совет¬ские войска нанесут удар по
Карельскому перешейку. Несмотря на предложения главного квартирмейстера
генерала Айро и начальника оперативного отдела полковника Нихтиля,
Маннергейм не согласился весной 1944 года отвести войска на Карельский
пе¬решеек.
Маннергейм, видимо, полагал, что Каре¬лия могла бы стать заложницей в
возмож¬ных мирных переговорах. Если это было так, то тогда Маннергейм
просто не учел военного превосходства Советского Сою¬за.
В конце 1943 и начале 1944 года Маннер¬гейм настоял на строительстве
оборони¬тельных сооружений в Олонецкой группе войск по так называемой
линии ПСС (Писи-Самбатукса-Сааримяки), потом между ПСС и рекой Свирь и
на укреплении Масельского рубежа и строительстве там бетон¬ных
сооружений. Стоило ли тратить огром¬ные средства на строительство в
глубине Ка¬релии, которую уже было решено отдать?
В то же время требовалось строительство оборонительных сооружений на
Карель¬ском перешейке, где ожидался удар Крас¬ной Армии. Таково, по
крайней мере, было мнение генерала Айро и президента Рюти. Еще в апреле
1944 года 45 процентов стро¬ительных батальонов и рот было в Карелии и
32 процента на Карельском перешейке.
Весной 1944 года в Генеральном штабе господствовали два мнения. Одно из
них — Маннергейма — защищать Восточную Ка¬релию по возможности дольше, и
другое — Президента и генерала Айро — укреплять Карельский перешеек.
Позиция Маннергей¬ма находила большее число сторонников: что завоевано —
надо удерживать.
Такие стратегические события, как пора¬жение немцев под Ленинградом,
начавшее¬ся 14 января 1944 года большое наступление советских войск и
даже то, что финские вой¬ска остались в одиночестве подпирать уже
разорванное кольцо блокады Ленинграда, не повлияли на решение
Генерального шта¬ба.
В начале 1944 года советские войска по¬чувствовали свою возросшую силу.
За 1943 год на фронт было поставлено примерно 180 000 разных орудий, 24
000 танков, 36 000 самолетов и большое количество других во¬енных
материалов. В Красной Армии на фронте было примерно 6 500 000 человек. В
начале 1944 года Советское командование готовилось к окончательному
разгрому Гер¬мании и выводу ее союзников из войны.
Понимая положение Финляндии и ее отно¬шения с Германией, США предложили
финскому правительству связаться с Москвой и попытаться заключить мир. 8
февраля 1944 года правительство решило направить госу¬дарственного
советника Паасикиви в Сток¬гольм, чтобы выяснить выдвигаемые Совет¬ским
Союзом условия заключения мирного договора. В этот период президент Рюти
и маршал Маннергейм были готовы остаться в границах мирного договора
1940 года.
Во время предварительных переговоров о мире Ставка Верховного
главнокомандования пыталась силой подтолкнуть финнов к за¬ключению мира.
Непосредственно подчи¬ненные Сталину воздушные силы в ночь на 7, 17 и 27
февраля бомбили Хельсинки, общая численность составляла 2120 самолетов.
От Александры Коллонтай Паасикиви по¬лучил условия, выдвигаемые
Советским правительством, которые следовало выпол¬нить еще до начала
переговоров в Москве. Финский парламент на тайном заседании от¬верг
советские предложения и пояснил в своем ответе, что не может принять
непо¬мерные требования.
Финское правительство полагало, что
этим отказом оно прекратило мирные пере¬говоры. Но в марте Советское
правительство известило, что Финляндия может выслать своих
представителей в Москву для уточне¬ния условий мирного договора.
Государст¬венный советник Паасикиви и министр Карл Энкель прибыли в
Москву и 29 марта полу¬чили письменно четкие и недвусмысленные условия
договора. Финские представители успели также встретиться и переговорить
с Молотовым.
Финский парламент на закрытом заседа¬нии 12 апреля единогласно отверг
советские предложения по перемирию, хотя переми¬рие было бы единственно
разумным реше¬нием. 18 апреля правительство сообщило в Москву о своем
отказе и спустя четыре дня получило ответ, что отказ получен и что
от¬ветственность за последствия ложится на правительство Финляндии.
Финское воен¬ное командование почему-то переоценива¬ло свою
обороноспособность и убеждало в этом политических руководителей страны.
Иначе нельзя объяснить отказ от мирных пе¬реговоров. |