ВОЙНА   НАЧАЛАСЬ.

Воспоминания командира взвода партизанского отряда "За Родину" З. П. Герасимова.

 Мы жители поселка Куркиеки спокойно, даже весело думали провести воскресенье    22 июня 1941 года. Молодежь сдала нормы на ГТО.  Для нас неизвестно было то, что уже давно на нашу страну были нацелены ты­сячи орудий, на аэродромах стояли тысячи самолетов с подвешенным смертоносным грузом и ждали команды чтобы обрушить все это на нашу страну.  Это произошло рано утром 22 июня  1941 года.

Я тогда был молод, сдавали нормы Г'ГО по бегу. Накануне слушали лекцию по международному вопросу, политработника из погранвойск. В лекции с полной ясностью    говорили, что Германия честно выполняет договор заключенный с Советским Союзом. Когда по радио заявили о том, что тов. Молотов выступит с Правительственным заявлением, о всем могли думать но не о том,  что Германия вероломно напала на  Советский Союз без объявления войны.  У всех у нас, имея в виду молодежь, произошло непонятное молчание, затишье, недоумение.

В  15 часов посыльные от Военкомата развозили повестки военнообязанным, с явкой на место указанное в мобилизационном предписании. Я был направлен в гор. Лахденпохья    начальником пункта по приемке лошадей от колхозов и организаций и направления их по воинским частям. Там я пробыл до 30 июня.

Когда я прибыл обратно в пос. Куркиеки, здесь приступили к организации    истребительного батальона,  куда вступил и я.  В основном в отряде были работники исполкома райсовета,  райкома партии и других учреждений которые по каким либо причинам не были призваны в армию. Все организации продолжали работать, бойцы батальона имели с собой винтовки. Задачи отряда определялись обстановкой,  но основная задача - ликвидация диверсионных групп засылаемых противником в тыл наших войск. В начале июля, т. е. после вступления Финляндии в войну против Советского Союза на стороне Германии, началась эвакуация населения.

Западная часть района - эвакуировалась в направлении Кексгольма, а вос­точная - в направлении Сортавала. Надо признать, что население    без желания покидали эту территорию, хотя и прожили здесь меньше года. Отправил и я свою семью Валю и дочь Элю 5 лет, на случайной машине до станции Хиитола,  вещей никаких не взяли.

В районе было организовано 83 колхоза и 2 совхоза. Мы верили в нашу победу и тоже отрицательно относились к тому, что выселяют население. У нас у каждого были в памяти слова – «на своей земли воевать не будем», а раз так то зачем выселять население?

Одновременно шла подготовка к организации партизанской войны на территории района.  Особенно активно развернулась эта работа после  выступления тов. Сталина по радио.  Были заложены партизанские базы в пос. Тервус, Титонкюля, на крестах, на территории совхоза "Дружба". В базы закладывалось - продовольствие, боеприпасы, одежда и др.

При организации отряда и его задачах согласовывались с ком. Полка Трубачевым и от погранвойск полковник Донских.

Отряд был организован в количестве 100 человек из двух районов Куркийокского и Кексгольмского. Командиром отряда был Горбачев А. И., комиссар отряда Масленников, зам. командира Хаянен А. Г. Я был командиром группы в составе 24 человек, заместителем по политчасти был Сапельников, командиры отделения Фадеев и Степанов И. С.

Надо признать что в отряде мы плохо знали людей, в особенности из Кексгольмского района. Когда стало видно, что наши войска отходят на других учас­тках и по всему видно, что оставят и эту территорию встал вопрос о действии отряда и месте его дислокации. Мы с Горбачевым ездили к полковнику Трубачеву. Шел большой разговор о том как понимать и выполнять слова Сталина "ничего не оставлять врагу". В частности касался вопрос о поселке Куркиеки, Элисенваара и гор. Лахденпохья. Горбачев был против сжигания, верил в победу и тому, что мы скоро сюда вернемся и надо будет восстанавливать. Другого мнения было командование.

В конце июля отряд оставил поселок Куркийоки. Отряд был рассредоточен по группам. Группа, которой я руководил, дислоцировалась у озера быв. колхоза Комсомолец.

В один из дней в начале августа, мы заметили группу военных которые шли в направлении Хухтерву со стороны Ихола. Чьи это войска издалека определить было невозможно, т. к. были видны только каски. Я послал своего связного чтобы разведать кто они, не выдавая себя.

Связной доложил, что войска наши. Мы приняли решение выйти им навстречу и вступить в контакт. Их было человек 70. Чувствовалась растерянность. Отдельные солдаты из группы военных узнали друг друга из нашего отряда. Некоторые знали и меня. Но, старший из их группы, предложил нам сдать оружие и следовать за ними. Все мои доводы кто мы, попытка растолковать где их командование, оно находилось в то время на крестах, убедить их не могли и пришлось подчинится и сдать оружие. Вся группа повернула обратно на Ихала. И только тогда когда сол­даты сказали, что мы здесь уже были и недалеко отсюда вели бой, группу и нас повернули обратно из Хухтерву на Кресты.

Кресты обстреливались методическим огнем орудий и минометов. На крестах нас встретил один из офицеров, которого я видал при посещении штаба полка в районе пос. Элисенваара. Винтовки нам вернули. Но занять место у озера мы уже не могли, т. к. противник занял Лумивара и двигался на Хухтерву. Нас направили в пос. Куркийоки и приказали ждать дополнительных распоряжений. В Куркийоках населения не было. Там оказалась одна группа из нашего отряда. Товарищи из Кексгольма, передали нам, что отряду поставлена новая задача, а сейчас они помогают саперам минировать мост в поселке Куркийоки. Старший группы из Кексгольма через некоторое время сообщил мне что получил указание покинуть Куркийоки  завтра утром. Не успели мы лечь на отдых, как получили указание покинуть Куркийоки в 23 часа и двигаться в направлении Кесгольма. Хиитола была занята противником. Дорога на Липола, которой мы шли все время обстреливалась артиллерийским и минометным огнем. На дороге попадались разбитые автомашины и повозки. В Кексгольм пришли на второй день около 9 часов. В городе населения было мало, на пристани происходила посадка на баржи эвакуированного населения, большинство было колхозники. Здесь же я встретил работника исполкома райсовета Хабарову которая и сказала мне о том, что Валя эвакуировалась в Вологодскую область в пос. Фомушино. Из разговоров мы узнали, что большинство погруженных на баржи были потоплены вражескими самолетами. Здесь отряд оказался весь в сборе и поступил в распоряжение подполковника Гоманенко - пограничника.

Через день отряду поставили задачу - ликвидировать артиллерийскую ба­тарею, которая обстреливала остров Карпесенсари, на который отош­ли наши две дивизии в количестве до 25 тыс. человек (вероятно это ошибка и речь идет об о. Кильпола). Точное месторас­положение батареи не знали, к месту высадки отряд доставили на катере. Я в этой операции но участвовал.

Мне с группой в количестве 5 человек я старший, было поручено разведать в поселке Тервус, где расположена наша база, есть ли там войска или население. Утром в 4 часа утра нас посадили на катер. С собой мы захватили шлюпку. Направились к мес­ту назначения. Моторист, который вел катер был очень труслив. Не доехав до места назначения около 5 км., мы пересели на шлюпку. Катер нас должен был ждать до 22 часов этого же дня. Когда со шлюпки сош­ли на берег то разделились на 2 группы по двое. Боец Хатая остался охранять лодку. Я с одним бойцом пошел в пос. Тервус к базе, а двое других в район школы. В поселок сразу же пошли, установили наблюдение. В течение часа некого не заметили, но все же по мосту идти побоялись, а речку перешли в брод. Дошли до базы, она оказалась в порядке. Отдохнули. Вернулись к зданию, где размещается детский сад и опять стали наблюдать за поселком. Подошли две машины груженные кроватями, разгрузились, ушли и до вечера больше не появлялись. Мы пришли к заключению, что здесь думают расположить что-то оздоравливающее. Обратно прошли через мост. К месту стоянки лодки прибыли в 19 часов. Вторая группа была на месте и доложила, что возвращается финское население и сразу же приступают к уборке урожая, жнут рожь.

Охраняющий лодку побоялся оставаться на берегу, а заехал на остров и там у него унесло одно весло. Мы остались с одним веслом. Хатая доложил, что как только мы ушли, прилетел самолет и бомбил катер. Он отошел за поворот и больше катера не видел.

Самолет прилетал еще раз, бомбил, но что мне было не видно. Так задача выполнена,  как добраться обратно не, знаем.  Решили вечером плыть на лодке но поднялся ветер и пришлось отойти обратно.  Вышли утром но были обстреляны с самолета и опять вернулись.   Через два дня взяв азимут на Кексгольм в   22 часа   двинулись в путь.  В Кексгольм прибыли на другой день в 6 часов.

Отряд не выполнил задачу по ликвидации батареи.  Когда высадились на берег - пошли в направлении батареи. Отойдя около двух километров от берега повстречались с  группой  войск противника.  Встреча была случай­ной. Противник поспешно отошел. Отошли и наши. Было ясно что внезап­ность потеряна,  на батарее будут предупреждены и отряд вернулся.  С операции не вернулись 4 человека, их судьба неизвестна. Была ли поль­за от этой операции я не знаю,  но какое то замешательство было и об­стрел временно прекратился и войска били вывезены на баржах. Перед отрядом поставили еще одну задачу -  разгромить штаб корпуса против­ника. Некоторые бойцы отряда говорили, что штаб охраняется батальоном, имеются пулеметы, танки,  а у нас одни винтовки и  задача невыполнима.

Отряд погрузился на пароход и направился на выполнение поставленной задачи. Около двух часов утра подошли к берегу и на лодках стали переправляться на берег.   Меня с группой бойцов направили в разведку, и  только я вышел на берег как дали сигнал вернуться.  Оказалось кто то из ко­мандиров заметили на берегу огонь и шум.  Отряд опять же не выполнив задачи вернулся обратно,  потерь не было.

У меня сложилось мнение, что со стороны руководства была проявлена трусость. Да собственно ждать успехов от отряда не приходилось. Отряд был организационно слаб.  Большинство в армии не служили. Организацию боя не знали. Слабо знали оружие - такое как винтовка, а другого оружия не видали. Бойцы плохо знали друг друга. Командир отряда Горбачев А. И. понял все это и передав отряд Хаянен выехал в  гор. Петрозаводск, что бы там высказать свое мнение.

В Кексгольме решили заложить базы, недалеко от города хотя бы на несколько первых дней, чтобы пропустить наши войска и основные силы противника. Находясь   в лесу в укрытии, командование отряда систематически посылало в разведку группы бойцов, чтобы ориентироваться где находятся наши вой­ска и противник. Кажется 2 сентября была послана    группа в  количестве 7 человек, в которую вошли два финна, которые были в отряде из местных жителей оставшихся после  заключения мира с  финнами в  1940 году. Они сами изъявили желание, как хорошо знающие местность. Вот эти двое и не вернулись. Сначала думали, что они заблудились, два дня ждали, установили наблюдение за базой. Если они отстали сознательно то скажут, где  база и противник    установит наблюдение за базой. Это опа­сение командования подтвердилось.  Разведка доложила, что  за базой наблюдает противник.  Было принято решение перейти фронт.

Такая пассивность отряда, хотя я уверен, что большинство по честному готовы защищать свою родину, объяснялось тем, что бойцы плохо знали друг друга, совершенно не знали местность. Население которое возвращалось в  свои дома было враждебно настроено против нас. Принятое решение командованием вывести отряд из тыла считаю правильным.

Граница фронта в это время проходила по реки Вуокса. Было принято ре­шение реку перейти в районе моста шоссейной дороги  Кексгольм-Ленин­град,  если мост цел, то по мосту, если нет - то в районе моста. Отряд вел Хаянен. Ночью шли, а днем - отсиживались в лесу или болоте. Хаянен хорошо знал финский язык. Во время марша он разговаривал с бойцами отряда на финском языке,  о делах в Финляндии и когда мы проходили мимо финских войск, на нас не обращали внимания. Только этим можно объяс­нить, что мы свободно прошли мимо танковой части на отдыхе, артиллерийской батареи и одной из тыловой службы.

К реке Вуоксе пришли утром, около 5 часов.  Мост был взорван и сожжен. Войск не было не наших ни противника. С того берега пришла лодка с нашим бойцом СА. На лодку взяли только командование отряда. Потом на­чали переправлять по 10-12 человек.   Моя группа была оставлена для прикрытия. Противник был в заблуждении. Он сначала не понял кто переправляется. Когда стало совсем светло, разобрался и открыл пулеметный, минометный и артиллерийский огонь. Больше бил по берегу, где высаживались. Были раненые и убитые. Последняя лодка попала под пулеметный огонь и неуправляемая ушла  за поворот. Мне неизвестно, что с  ней  случилось и  остался ли кто жив.

Моя группа осталась на берегу противника. Лодки нет, периодически обстреливают    артиллерийским и минометным огнем, скрываемся в щелях, потерь не имеем.  Каждый день посылаю одного бойца, кто хорошо плавает на тот берег.  Никаких известий не получаем.

На третий день я обследовал,  что по обгорелым бревнам,  оставшимся между свай можно переползти, но только на средине где пропускали сплав и проходили лодки,  это метров 10, надо соорудить плот.

Ночью, под прикрытием темноты, собрали доски на берегу, связали чем попало и утром рано, как только стало светать, подвели к послед­ней свае свободного пролета, привязали и начали переползать по одному. За час 20 мин вся группа переправилась на свой берег. Во время переправы потерь не было.  Свои войска встретили через 1.5-2 км. Они были в курсе о том,  что на том берегу реки находится партизанская группа, но какой либо помощи они нам дать могли. Однов­ременно нас предупредили, что наш отряд направлен в Ленинград. Нас накормили и на автобусе отвезли на ст. Вуокса, а оттуда поездом, вместе с какой-то воинской частью до Ленинграда. В Ленинграде на Финском вокзале нас встретил командир отряда Горбачев, он подтвердил, что дано указание отряд привести в г. Петрозаводск

В Ленинграде отряд разместился в здание промышленной  Академии,  занятий там не было. Бойцы отряда уже больше трех недель не переодевались и  не мылись.  Было разрешено отлучится на три дня, переодеться и сходить в  баню.  Я поехал к сестре  Шуре,  ул. Дровяная дом № 4. На второй день я вернулся в отряд и как раз ко времени т. к. было по­лучено указание немедленно выехать в  г. Шлиссербург, для дальнейшего следования в г. Петрозаводск. Собралось человек 45. Остальные не вер­нулись в силу того, что срок отпуска не кончился, а другие просто сбежали. До Шлиссербурга ехали пригородным поездом.  Там населения не было. Магазины были оставлены, товары вывезены не полностью.

После больших хлопот со стороны командования отряда, нас погрузили на катер и отвезли на военное судно с задачей переправить на пристань Свирица, расстояние около 250 км. Не прошло и часа, после посадки на военное судно, как налетали вражеские самолеты и начали бомбить.  Мы были закрыты в один из отсеков корабля, попаданий не было. С корабля по самолетам открыли огонь из пушек и пулеметов. В отсеке был та­кой неприятный шум думали наш корабль развалится на части, но прошло все благополучно.

С пристани сразу же ушли на ж/д станцию. Там оказался один паровоз и товарные вагоны.  Машинист изъявил желание подвести нас, сколько будет возможно. В вагонах ехать долго не пришлось, налетел самолет обстре­лял вагон, двоих ранило, пришлось отказаться. Дошли до следующей станции пешком,  там тоже были вагоны, мы помогли нагрузить военные автомашины боеприпасами, запаслись продуктами из брошенных магазинов и продолжали путь пешком. К Лодейному полю подошли утром около 6 часов, в лесу встретили жителей города,  раздетые с ребятами на руках. А дело было так - противник ночью подошел к Свири и открыл огонь по городу,  люди со сна и  испуга   схватили ребят и вон из города. Помочь мы им ни чем не могли. Командир отряда переговорил с военными,  спросил обстановку на фронтах и  мы продолжали путь. В Подпорожье Горбачев встретил автомашину с которой договорился чтобы взяли нас. Мы с ним уехали,  а остальная часть отряда шла пешком и прибыла через три дня после нас,  кажется 12 сентября.

В Петрозаводске мы узнали, что противник занял пос. Матросы - 25 км. от Петрозаводска в направлении Олонец. В помощь воинским частям были направлены    истребительные батальоны из Петрозаводска. В боях они понесли значительные потери. К этому временю в городе  было сформи­ровано несколько партизанских отрядов.

Наш отряд «За Родину» был расформирован, часть бойцов  зачислены в другие партизанские отряды. В последствии бывшие наши бойцы Тукачев Ф., Степанов И. С.    отличились в боях.  Я был призван в ряды Советской Армии 19 сентября 1941 года.

Поселок Элисенваара 15 апреля  1975 г.

Командир взвода отряда З. П. Герасимов.

Перейти в начало